Н.П. Николаев. "ТРАНСГУМАНИЗМ, БИОЭТИКА И БИОПОЛИТИКА".

Я хотел бы рассмотреть проблематику трансгуманизма через призму политического. Тема исключительно широкая, а потому, за неимением времени, вынужден максимально сокращать изложение доказательств своего видения.
Конечно, доклад правильно было бы начать с описания того, что есть трансгуманизм, биоэтика и биополитика. Но в этой аудитории это было бы странно - все и так понимают, о чем идет речь. Однако, стоит уточнить, что понятие «власти» в моем докладе используется в двух смыслах. Один - власть как функция, другой - Власть как субъект суверенитета, который, согласно Карлу Шмитту «принимает решение о чрезвычайном положении», то есть объявляет исключительную ситуацию, в которой отменяется действие правовых норм. Здесь актуально замечание Шмитта о том, что «Суверенен ли только Бог, то есть тот, кто в земной действительности действует как его представитель, не встречая прекословия, или император, или владетельный князь, или народ, то есть те, кто, не встречая прекословия, может отождествить себя с народом, вопрос всегда стоит о субъекте суверенитета…» (К. Шмитт, «Понятие политического».)
В тексте своего доклада, обозначая Власть как субъекта суверенитета я использую написание с заглавной буквы.
Для понимания возможного развития идей трансгуманизма в современном обществе, существующем априори в рамках того или иного государства, я обратился к нескольким исследовательским задачам.
Первая - исследовать механизм и причину широкого вирусного развития трансгуманизма как идеи.
Вторая задача исходит из того, что трансгуманизм как идея и его достижения как факт в современном мире реализуются по инициативе и при активной поддержке государственной власти - как напрямую, так и косвенно. Это происходит везде, в самых разных странах.
А потому нам надо ответить на вопрос, какие цели преследует Власть, поддерживая развитие технологий, направленных на претворение идей трансгуманизма в жизнь?
Третья исследовательская задача — это понимание того, чем руководствуется общество, когда речь идет об установлении границ развития трансгуманизма и основанной на его идеях биополитики.
И, наконец, мы должны понять каким образом и при каких условиях могут складываться те или иные сценарии развития трансгуманизма и его влиянии на политику и жизнь людей.

Начнем с вопроса о механизмах и причинах развития трансгуманизма как идеи.
Джулиан Хаксли, впервые внедривший в публичный дискурс термин «трансгуманизм», представлял его не только как новую идеологию, но и как новую веру для человечества.
Исследование мировых, в том числе, и нетеистических вероучений, показывает, что их объединяет определенная универсальная структура.
Религиовед Дмитрий Фурман писал: «Человек, который обрел веру, не обретает автоматически вечное счастье, но лишь осознание пути к нему, который еще предстоит преодолеть.» (Д. Фурман, «Сталин и мы с религиоведческой точки зрения».)
Говоря о социально-политическом аспекте проблемы, мы можем определить универсальную структуру религии, которую я подробно рассматривал в своей книге «Новая мировая религия», и которая в простых формулах выглядит следующим образом:
1. Когда-то был прекрасный и совершенный мир, в котором человек жил не зная зла.
2. Появилось зло. Человек и мир покатились в пропасть и приближаются к страшному концу всего сущего.
3. Появилось истинное знание, как побороть зло и сделать так, чтобы достигнуть возврата к Истинному Благу.
4. А впереди - воссоединение с Истинным Благом. Теперь уже на вечные времена.
Вместе со знанием (элемент 3) появляется и ЦЕЛЬ (элемент 4), а значит, становится ясен ПУТЬ, который надо преодолеть, и МЕТОД его преодоления.
Важно то, что любое вероучение, обладающее указанной универсальной структурой, развивается изнутри, через проповедь каждого своего адепта, стремящегося распространить «добро» на весь мир, стремящегося донести свою «благую весть» до каждого.
Давайте коротко рассмотрим идею трансгуманизма с позиции универсальной структуры религии.
Итак,
1. Трансгуманизм зародился в авраамическом мире, а потому во-многом вобрал в себя представление об изначальной благой вечности, в которой не было болезней и мучений. Долгая жизнь — это признак праведности. Образы Мафусаила и Ноя, присутствующие во всех авраамических религиях — это доказательство истинности воспоминаний человечества о долгой, почти вечной жизни в здравии, силе и могуществе. И, что важно - на Земле.
2. Зло в таком мире — это несовершенство человека, это болезни, невозможность противостоять мучениям и смерти.
3. Появилось истинное знание, как побороть это зло. Но, что это за знание? - наука и технологии, рожденные разумом и способные улучшить человека.
4. А впереди нас ждет воссоединение с Истинным Благом. После научного и технологического прорыва, будет достигнута главная цель трансгуманизма. Избавившись от несовершенства, человек обретает возможность жить вечно, не испытывать болезней и мучений в совершенном мире здесь, на Земле.
Прекрасная перспектива для адептов. Это победа человеческого Разума как абсолютного блага, а значит, и источника этики. Это версия вечного Рая, в которую сегодня верят многие.
Важно, что этика трансгуманизма способна почти беспрепятственно замещать традиционную этику в понимании обывателя.

***
Вторая исследовательская задача — это изучение тех целей, которые преследует Власть, поддерживая развитие технологий, направленных на претворение идей трансгуманизма в жизнь.
Начнем с того, что самая главная ценность власти как явления, вне зависимости от ее целей или мотивации – это ее НАЛИЧИЕ. У власти нет переходного состояния. Она либо есть, либо ее нет.
Потеря власти Властью (с большое буквы) низвергает ее до состояния принадлежности к однородности большинства. Она становится подвластной. Она больше не Власть.
Это и есть экзистенциальный риск Власти, против которого восстает все ее существо. Единственная истинная цель Власти — это сохранение себя. Все остальное - вторично. Инстинкт самосохранения Власти — это тот фактор, который так или иначе присутствует и воздействует на все ее решения и действия.
Вследствие чего может произойти потеря власти?
Можно назвать три угрозы:
- Угроза утраты легитимности;
- Угроза со стороны конкурентов, стремящихся завоевать власть;
- Угроза несостоятельности, когда неспособность власти становится препятствием для поддержания необходимых жизненных потребностей подданных. Когда сохранение существующей власти означает отказ подданных от собственной жизни.
Любые ситуативные угрозы так или иначе вписываются в указанные три категории. А значит, инстинкт самосохранения Власти будет выражаться в решении трех экзистенциальных задач:
(1) обеспечение собственной легитимности;
(2) обеспечение безопасности от возможных посягательств со стороны конкурентов;
(3) обеспечение собственной состоятельности для обеспечение необходимых жизненных потребностей подданных.
Подданные, в свою очередь, удовлетворенные уровнем обеспечения своих жизненных потребностей (3), не склонны поддерживать конкуренцию (2), веря в предложенные критерии легитимности (1).

***
Как известно, история донесла до нас две важнейшие концепции источника власти и суверенитета: от Бога и от Народа.
Могут ли идеи трансгуманизма обрести опору во Власти от Бога? В масштабе идеологии – вряд ли. Тело человеческое, так же, как и сама Власть, и все кругом – от Бога. Оно такое как есть. Человек создан «по образу и подобию» Божию, а значит, его тело идеально для его носителя. Даже при каком-либо несовершенстве или же ущербности.
В такой концепции, контроль над телом подданного интересует Власть лишь в случае прямого вызова.
Однако есть и другой аспект.
Идеи трансгуманизма в такой системе работают, можно сказать, в «индивидуальном» формате. Монарх, избранник Божий, является фигурой исключительной. Он является воплощением Божественной воли и Божественной милости, а значит, праведный монарх должен жить и править долго… Его долгая жизнь – доказательство его богоизбранности.
Когда источником Власти является Бог, то само обоснование ее легитимности заключается в демонстрации доказательств «воли Божией». Власть и Властитель не ценны сами по себе, а лишь как проявление Божьего установления, а потому монарх всегда, правдами и неправдами, пытался это доказать. Монархи привлекали врачевателей и колдунов, лекарей и астрологов, ученых и мудрецов, чтобы обеспечить свое долголетие.
Это и есть то самое «зерно» трансгуманизма, которое таится в любой персонифицированной Власти. Таким образом, мы можем утверждать, что трансгуманизм – это свойство Власти, один из элементов ее инстинкта самосохранения и стремления к бесконечному расширению своего могущества.

***
Ситуация меняется кардинально, когда статус источника власти «переходит» от Бога к народу. Если инстинкт самосохранения толкал монарха к стремлению «контролировать» Бога, прежде всего через попытки подчинения себе власти духовной, способной свидетельствовать от лица Бога, то теперь властителям необходимо контролировать народ.
Несмотря на высокопарные рассуждения сторонников демократий, непосредственно передача власти от народа властителю – это акт далеко не духовный, а физический.
Действие по передаче власти — это физический приход тела избирателя на избирательный участок; это момент постановки «галочки» в тот или иной квадратик, это, в том числе, физическое отсутствие на избирательном участке тех, кто готов поставить галочку против «не той фамилии».
Но, тела представителей народа, осуществляющие определенные действия, становятся не только источником власти. Все три экзистенциальные угрозы Власти реализуются также через физическое действие. Наличие первичного суверенитета у народа всегда подразумевает возможность отзыва власти или ее «передачу» новому правителю.
Теперь для реализации инстинкта самосохранения, Власти необходим контроль за телами, способными к совершению физических действий.
Именно в этом, на мой взгляд, заключается истинная первопричина «рождения биополитики.» Первично не управление населением как ресурсом для внутреннего развития государства, как утверждал М. Фуко, а управление населением как источником власти для обеспечения ее легитимности. Несомненно, что цель также присутствует, но она вторична. (М. Фуко, «Безопасность, территория, население», «Рождение биополитики»).
Здесь можно говорить о сложном механизме мотивации, о выборе или о политической и гражданской активности. Но в конечном итоге, Власть интересует физический акт, осуществляемый телом гражданина как «источника власти». И этот физический акт должен быть управляемым и максимально подконтрольным.
Контроль над телами и обладание механизмами такого контроля становится основой стратегии самосохранения Власти. Это общее утверждение как для либеральных, демократических или автократических и тоталитарных государств.
При этом, как только Бог в качестве источника власти, «отменен», вопрос контроля над телами, составляющими источник Власти, становится освобожденным и от каких-либо трансцендентных этических ограничений.

Какие инструменты воздействия на подданных есть в распоряжении Власти?
Максимально эффективной биополитика будет тогда, когда Власть полностью исключит возможность физической реализации трех экзистенциальных угроз: угрозы легитимности, угрозы конкуренции и угрозы несостоятельности.
Было много попыток классифицировать властные механизмы. Вопрос усложняется тем, что исследователи представляют различные научные дисциплины, затрагивающие феномен власти как предмет исследования.
На мой взгляд, мы можем принять следующую классификацию инструментов биополитики: религиозные, идеологическо-правовые, экономические, карательные и информационные. Но в рамках этой конференции нам важно, каково влияние идей трансгуманизма на содержание этого биополитического инструментария?
Когда Бог, в качестве источника власти, заменяется деперсонифицированным народом, Власть все равно сохраняет все присущие ей свойства, в том числе, идею трансгуманизма. Однако, такие «заслуги» как долголетие, здоровье, физическое могущество, которые при прежней конструкции демонстрировали дар Власти от Бога, теперь становятся даром Власти от народа и «заслугами» народа.
При этом, так как Власть теперь — это не данность свыше, то народ и Власть должны обладать едиными «генетическими» чертами.
Идеей трансгуманизма и ее достижениями Власти пришлось делиться. И в этом - определенно, есть положительные последствия того, что народ приобрел статус «источника власти».
Однако Власть, реализуя свои устремления к расширению могущества и самосохранению, априори использует любые возможности. А потому идеи трансгуманизма, стали извращенной основой для биополитики, направленной на укрепление и расширение Власти.
Посмотрите, что именно сегодня население ждет от Власти? Гарантированную продолжительность жизни, гарантированную медицинскую помощь, защиту от эпидемий. Некоторые идут еще дальше — вот уже люди требуют от Власти гарантий на рождение здорового потомства и даже гарантированное рождение при отсутствии такой биологической возможности, - не лечение, а уклонение от возможных болезней, замену органов и даже пластической коррекции внешнего вида в случае врожденных особенностей. Болезнь и короткая жизнь становятся признаками «плохого тона», а больной - не объектом общественной заботы, а источником опасности для населения, от которого Власть должна ограждать.
Отвечая ожиданиям народа, Власть все больше расширяет свои возможности использования идей трансгуманизма для решения своих экзистенциальных задач, контролируя «равный» (или не совсем) доступ к биомедицинским достижениям и используя населения как грандиозный полигон для апробации различных трансгуманистических инструментов. Давайте вспомним здесь, что именно в период явления народа как источника власти рождается санитарная система и государственная система здравоохранения.
Большую часть населения это вполне устраивает, в чем проявляется еще одно свойство Власти, описанное Бертраном де Жувеналем: «Тяготение к абсолютизму неизбежно соединяется с тяготением к равенству» (Б. де Жувеналь «Власть. Естественная история ее возрастания»).
В результате развития системы здравоохранения и санитарных служб, Власть получает полный контроль за жизнью и здоровьем своего «источника», вплоть до того, что сегодня момент рождения и смерти человека, в большинстве случаев, определяется системой.
Возможности Власти в реализации биополитики особенно проявились в период COVID-19.

***
Несмотря на давление и репрессии периода пандемии, мы наблюдали, что для людей существует определенная черта, за которую они не могут и не согласны перейти ни при каких обстоятельствах и ни при каких санкциях и репрессиях.
Мы видели, что в различных странах эта черта, или «уровень сопротивления» - разный.
Более того, расположение этой черты вариативно для различных социальных групп. Стоит обратить внимание, что эти группы не повторяют привычное разделение по религиозному, экономическому или политическому признаку. Они могли получать новые очертания и могли включать в себя политических оппонентов и противников. Общество разделилось на группы по отношению к биополитическим действиям Власти и по отношению ее вмешательства в телесную жизнь человека.
Что же именно определяет черту, которую народ не позволяет переступить Власти? Как определить этот «уровень сопротивления»?
Границы допустимого действия по отношению к суверенитету животной жизни человека определяются этическими установками, верой в определенное этическое понимание человека и его места в мире. Этические представления могут исходить от религии, различных вероучений и даже индивидуальных недогматических верований, однако вера в истинность и данность таких представлений - необходимое условие.
Это специфический сегмент этики, относящийся к человеку как таковому, его телесной, животной жизни. Это и есть истинная биоэтика, определяющая границы допустимости любых, добровольных или принудительных, действий по отношению к человеку телесному.
Именно биоэтические границы общества или различных его групп, являются пределом внутреннего расширения Власти и ее могущества. В свою очередь, заполняя все пространство дозволенного, Власть априори будет стараться отодвинуть эти границы для повышения возможности и эффективности решения своих экзистенциальных задач.
Таким образом именно биоэтика в ее широком понимании, становится сегодня определяющим фактором не только для развития тех или иных технологий, которые одних повергают в ужас, а других - в восторг, но и перспектив усиления контроля Власти, соблюдения и содержания прав и свобод, степени участия общества в политической жизни, а также политического характера того или иного государства.

***
Описав ландшафт проблемы, позвольте коротко повторить некоторые промежуточные итоги нашего исследования.
Первое. Мы увидели, что идея трансгуманизма укладывается в универсальную структуру религий, способна сформировать целостную картину мира для каждого, а также зиждется на определенных догматах, являющихся предметом веры. Именно таким образом этика трансгуманизма способна замещать традиционную этику в восприятии обывателя.
Второе. Идея трансгуманизма - одно из онтологических свойств Власти, для которой безусловным приоритетом всегда является решение трех экзистенциальных задач, так или иначе направленных на усиление контроля за действиями своего «источника власти» - обеспечение легитимности, обеспечение безопасности и обеспечение состоятельности. В этом состоит инстинкт самосохранения Власти.
Третье. Воплощение идеи трансгуманизма в жизнь требует от Власти соучастия народа. Это обеспечивает ее легитимность, соединяя черты Власти и ее источника; способствует решению задачи обеспечения состоятельности Власти, а также усилению контроля Власти над населением. Это достигается через распределение и регулирование допуска к биомедицинским достижениям и технологиям, что означает фактически допуск человека к его собственной жизни и здоровью.
Четвертое. Базовые идеи трансгуманизма, такие как долгая и здоровая жизнь за счет торжества технологий, рожденных разумом, над природой человеческой животной жизни, будут всегда поддерживаться большинством, стремящемуся к равенству.
Пятое. Сопротивляемость идеям трансгуманизма и определение барьеров для их воплощения в жизнь, может реализовываться только через установление обществом определенных биоэтических границ, разделяемых активным большинством.